Мы кутили весь вечер, а рано утром я бодро поднялся, чтобы вместе с Мэрилин пойти в музей. Она сразу же все поняла. Мне не потребовалось ничего ей говорить – Мэрилин было достаточно лишь взглянуть на меня. Затем она спросила: «И когда же мы начнем трудиться над выздоровлением?»
Однажды у нас был поздний завтрак на Красной площади, и к нам подошел парень, еврей, владелец торгового центра. Он сказал мне, что он поставлял форму олимпийским командам России.
– Сегодня вечером у нас специальная акция: мы представляем новую форму российской сборной на зимних Олимпийских играх 2006 года. Вход – только по приглашениям. Там будут все чиновники от спорта России. Не хотели бы вы быть нашим уважаемым гостем?
Обычно мне платили немалые деньги за появление на мероприятиях, но меня заинтересовала возможность встретиться со всеми этими замечательными спортсменами. Я сказал ему, что буду рад присутствовать на этой акции, и в знак благодарности он провел меня через весь торговый центр к лучшему итальянскому магазину одежды и подарил мне отличную одежду.
В тот вечер мы с ним вместе поужинали. Он пригласил Вячеслава «Славу» Фетисова, бывшего хоккеиста, который тогда возглавлял весь спорт в России.
О моем участии заранее не объявляли, поэтому, когда после начала мероприятия меня представили и я появился, спортсмены чуть не разнесли все здание. Меня с Мэрилин посадили на большом подиуме, который был похож на олимпийский факел, и Мэрилин ослепили фотовспышки журналистов. Когда мероприятие завершилось, все спортсмены бросились к нам, чтобы получить мой автограф, и я попросил здоровенных охранников присмотреть за Мэрилин. Она могла пострадать в этой давке.
Как-то мы с Джеффом и Мэрилин обедали в ресторане «Нью-Йорк» в центре Москвы, где тусовались все спортсмены, и увидели там одного чеченского политика, который гулял вместе с нами в Сен-Тропе. Он был одним из сенаторов от Чечни в российском парламенте. В Сен-Тропе и на Сардинии он был весьма скромным, приятным, вежливым. Он выглядел и вел себя как настоящий дипломат. Я обратился было к нему: «Эй, брат», но здесь, в Москве, он уже не был таким же приятным парнем, каким казался в Сен-Тропе.
– Майк, он совершенно не такой дружелюбный, каким он был на яхте. Что за черт? – воскликнул Джефф.
Это не сулило мне ничего хорошего. Когда мы тусовались на яхте, эти чеченские ребята достаточно часто поддерживали меня на плаву. Я говорил им: «Я – ваш брат мусульманин. Пожалуйста, дайте мне немного денег, мне здесь плохо». Денег было у них немерено, чаевые они раздавали просто огромные. Ну, а мне сейчас деньги были нужны. Сделка с представителями украинской водки исчерпала себя, и они были намерены прекратить оплату моего номера люкс в отеле.
Но дела, похоже, пошли гораздо лучше, когда сенатор подошел к нашему столу и сел.
– Со мной один человек, который очень, очень хочет встретиться с Майком, – сказал он нам. – Это исключительный человек.
Я сказал: «Конечно!», мы встали, оставили на столе наш обед и пошли за сенатором в банкетный зал на другой стороне ресторана. Там был стол, за который мы все сели. Спустя несколько секунд открылась дверь, и вошел Рамзан Кадыров, чеченский лидер. Я знал все о чеченских войнах, которые были несколько лет назад. Отец Рамзана, Ахмат, был одним из наиболее влиятельных полевых командиров в Чечне и одним из лидеров движения за отделение от России. Это была кровавая, очень кровавая борьба, и русские сделали Ахмата президентом Чечни, рассчитывая на то, что этот шаг поможет подавить сопротивление. Спустя год его убили, и тогда новым лидером сделали его сына Рамзана. Рамзан был большим фанатом бокса и очень хотел встретиться со мной.
Рамзан сел за стол прямо напротив меня. Ему было около двадцати восьми лет, но выглядел он гораздо моложе. Поговорив немного, он обратился ко мне с просьбой посетить Чечню. Следует отметить, что когда американцы попадали в Россию, первое, что им говорили, было: «НЕ ЕЗДИТЕ В ЧЕЧНЮ». В 2005 году там было еще весьма опасно.
Пока я размышлял об этом, в зал вошел молодой, высокий, дюжий парень. Было похоже, что он серьезно качался. На нем была черная кожаная куртка, и когда он расстегнул ее, стали видны два больших автоматических пистолета, на портупее, пересекавшей его грудь. Это был один из телохранителей Рамзана.
– Думаете, если об этом рассказать в Аризоне, кто-нибудь поверит? – прошептал я Мэрилин.
Рамзан продолжал уговаривать меня приехать в его республику, и на следующий день мы устроили обед в отеле «Хаятт». Это был мой последний день в отеле. Когда я рассказал им о своей гостиничной ситуации, мне предложили переехать в огромный отель «Россия», свободный от туристов, который находился прямо возле Красной площади. Его владельцем был приятель Рамзана. В этом отеле было, должно быть, десять тысяч номеров. Когда Мэрилин приехала утром забрать меня, ей понадобилось полчаса, чтобы добраться от фойе до моего номера.
На третье утро моего пребывания в отеле Мэрилин, придя за мной, не застала меня там. Она прождала в холле целый час, потом пошла домой и принялась лихорадочно звонить Дэррилу, моему помощнику, в Лас-Вегас, чтобы сказать ему, что она потеряла меня. Он также не имел понятия, где я мог быть. Позже этим вечером ей позвонил один из ее друзей:
– Я только что видел Майка по телевизору. Он в Чечне.
|